ЕрАЗ-3730 – типичная жертва плановой социалистической экономики. В Советсом Союзе финансирование производства машин, которые сегодня назвали бы коммерческими, осуществлялось по остаточному принципу. Поэтому не удивительно, что между госприёмкой базового фургона и началом его выпуска малыми сериями прошло 22 года.
В условиях советской плановой экономики ереванский проект с самого начала выглядел едва ли не стихийным и потому обреченным быть «вечным пасынком» отечественного автопрома.
Необходимость увеличения производства малотоннажных фургонов как стратегическая задача была озвучена Госпланом СССР в первой половине 60-х годов. При этом в Госплане прекрасно понимали, что экономический эффект от использования таких фургонов не настолько велик, чтобы всерьез перекраивать бюджет пятилетнего плана, а значит, для реализации проекта придется «изыскивать резервы» — проще говоря, все будет идти, как идет, как получится.
Изначально речь шла об освоении производства разработанного в Риге фургона РАФ-977К. Но вариант с реконструкцией и расширением Рижского автозавода (РАФ) в масштабах, позволявших обеспечить страну не только микроавтобусами, но и фургонами, даже не рассматривался — как слишком затратный. Возводить новый завод тем более было дорого. И отраслевые стратеги обратили внимание на строящийся под Ереваном завод автопогрузчиков.
Предприятие было рассчитано на выпуск совсем другой продукции и на меньшие объемы производства, зато можно было быстро и с минимальными затратами превратить часть недостроенных цехов в автозавод. Это и определило дальнейшую судьбу ЕрАЗа.
На протяжении всей своей истории он непрерывно достраивался, перестраивался, реконструировался, расширялся, и все это лишь для того, чтобы обрести вид полноценного автомобильного завода. На освоение новых производственных площадей уходили все средства, и без того небольшие, время от времени подбрасываемые из бюджета страны.
В апрельском номере журнала «За рулем» за 1973 год вышла большая статья армянского спецкора журнала С. Асланяна, посвященная настоящему и будущему Ереванского автозавода. Неподдельная гордость за предприятие и его работников соседствовала в этом материале со скрытой обидой: «У автозаводов несхожие судьбы. Одни возводят сразу, в темпе ударных строек, как тольяттинский гигант, другие мужают постепенно. Так произошло и с ЕрАЗом — если в 1967 г. здесь было выпущено всего 500 машин, то сегодня сбегают с конвейера многие тысячи». «Многие тысячи» в 1973 году означало 6,5 тысяч фургонов в год. Для сравнения: введенный в строй несколько позже ЕрАЗа Ижевский автозавод в том же 1973 году выпустил более 122 тысяч машин.
Конструкция ЕрАЗ-762 тоже была «неприкаянной». Если выпуск продукции Рижским автозаводом зависел от поставок двигателей и других ключевых узлови агрегатов с Горьковского автозаводаи его спутников, то производство ЕрАЗом разработанного рижанами фургона — от регулярных поставок не только с ГАЗа, но и с РАФа.
Почти все первое пятилетие ушло на то, чтобы избавиться от зависимости от прибалтийских кузовных комплектующих, но едва прессовочные цеха ЕрАЗа вышли на полную мощность, как государство распорядилось развернуть поток штамповок в обратную сторону. Ереванский автозавод начал производить крыши и панели передка не только для себя, но и для РАФа.
Осваивать в таких условиях производство принципиально новых моделей было сложно.
С первых дней Ереванский автозавод оказался в роли Золушки, лишенной шансов попасть на бал. Однако люди, стоявшие у истоков предприятия, те, кто его достраивал, организовывал сборку первых машин, прилагал все усилия для выхода завода на проектную мощность, по-настоящему любили ЕрАЗ и гордились им. Свой автозавод был важен для Армении не столько с экономической точки зрения, сколько как повод для национальной гордости и самоуважения. Именно поэтому коллектив предприятия с самого начала работал без оглядки на реальные перспективы, фанатично отдавая делу все свои силы.
Отдел главного конструктора (ОГК), который возглавил Юрий Арсеньевич Симонян, был создан на ЕрАЗе в первые дни существования предприятия. Формально единственной задачей конструкторов была борьба с врожденными пороками разработанного рижанами фургона — неудачной развесовкой (передние колеса были перегружены) и недостаточной прочностью кузова. Инженеры честно решали эту задачу на протяжении всех 28 лет выпуска фургона на «семьсот шестьдесят второй» платформе. За это время автомобиль претерпел три капитальных модернизации, последнюю — в 1979 году.
Однако конструкторы понимали, что окончательно избавиться от недостатков базовой конструкции, не изменив ее архитектуру, невозможно, поэтому параллельно с усовершенствованием рижского фургона с первых дней они работали над созданием машины собственной конструкции. На оригинальные силовой агрегат и шасси ереванские конструкторы, конечно, не замахивались, речь шла о новой компоновке шасси и нового кузова. Работали совместно с инженерами НАМИ — развозные фургоны всегда были одной из любимых тем института.
Уже в 1967 году по техническим условиям, сформулированным специалистами НИИАТ, был создан опытный образец, получивший индекс ЕрАЗ-763. Радикальным новшеством конструкции стала рама. На нее крепилась бескапотная кабина, внешне напоминавшая серийные РАФы и ЕрАЗы, а позади кабины устанавливалась полноценная жесткая цельнометаллическая «будка», превосходившая кабину как по ширине, так и по высоте. Проблема жесткости была решена. Оставалось избавить платформу РАФ-ЕрАЗ от второго врожденного порока — перегруженного переднего моста.
В результате в 1968 году появился опытный образец ЕрАЗ-763А, кабину которого сегодня назвали бы полукапотной. За счет смещения кабины и части массы силового агрегата внутрь колесной базы удалось достичь гораздо более сбалансированной развесовки. По узлам и агрегатам ЕрАЗ-763А в значительной степени унифицировали с автомобилями АЗЛК (двигатель) и УАЗ (коробка передач и ведущий мост).
Этот вариант сочли удачным, и помимо фургона была построена еще пара экспериментальных модификаций: микроавтобус ЕрАЗ-7638 (1970 год) и автомобиль-дача ЕрАЗ-7бЗД (1971 год).
В процессе усовершенствования новой базовой платформы в 1971 году был создан полукапотный фургон следующего поколения — ЕрАЗ-763Б. Вскоре конструкция была перепроектирована под использование силового агрегата от «Волги», что позволило заявить о появлении нового семейства ереванских автомобилей — ЕрАЗ-3730, рассчитанных на полезную нагрузку в одну тонну.
В упомянутой выше журнальной статье Асланяна главный конструктор ЕрАЗа Ю.А.Симонян упоминает, помимо базового фургона, о семи специальных модификациях. В апрельском номере журнала «За рулем» Симонян назвал шесть из них: изотермический фургон, рефрижератор, микроавтобус на 10-12 человек, скорая помощь, автомобиль-дача для путешествий и учебный автомобиль с двойной кабиной. Еще одна модификация — маршрутное такси — упоминается в небольшой заметке в декабрьском номере журнала.
Новый проект развозного автомобиля был очень перспективным — сегодня полукапотная компоновка считается основной для машин такого класса. Дальновидность и профессионализм молодого конструкторского коллектива объяснялись просто. Во-первых, коллектив КЭО ЕрАЗ, как это практиковалось в нашей стране, сформировался в результате перехода в него опытных конструкторов с других предприятий отрасли, в том числе и с РАФа. А во-вторых, проектирование и доводка автомобиля велись в теснейшем сотрудничестве с НАМИ.
Постоянные контакты поддерживались с институтскими лабораториями безопасности и несущих систем, с конструкторским бюро грузовых автомобилей. Были созданы опытные образцы ЕрАЗ-3730, затем начались испытания. Сначала заводские — они проходили в Средней Азии, в Сочи и на полигоне НАМИ в подмосковном Дмитрове, затем государственные. 19 октября 1973 года базовый фургон нового семейства был рекомендован государственной комиссией к серийному производству.
А дальше произошла история, гораздо более типичная для середины — конца восьмидесятых годов XX века, когда несколько новых моделей отечественных автозаводов также прошли государственные испытания и были рекомендованы к серийному производству госкомиссией, но так и не были освоены после прекращения бюджетного финансирования проектов. Позже, в условиях рынка, никого уже не удивляло, что рекомендация государственной комиссииявляется, по сути, разрешением, но не гарантирует материальное обеспечение.
Однако в середине 70-х годов подобная ситуация стала для руководства завода настоящим откровением. Выпускать ЕрАЗ-3730 параллельно с уже освоенным ЕрАЗ-762 заводу было просто негде. Несмотря на непрерывный процесс реконструкции и расширения предприятия, освоенных мощностей едва хватало для постепенного выхода на рубеж в 10 тысяч машин в год. Архитектура нового фургона разительно отличалась от конструкции старого, а значит, постепенный переход на новую модель путем последовательного вытеснения старых элементов новыми (как это практиковалось, скажем, на АЗЛК) был невозможен. Для освоения производства ЕрАЗ-3730 пришлось бы сначала остановить выпуск «семьсот шестьдесят вторых» фургонов и заменить всю производственную оснастку. Но Госплан полагал, что лучшее — враг хорошего, и к подобным жертвам готов не был. Рассчитывать на доходы от экспорта тоже не приходилось: возможно, вполне современный по меркам тех лет фургон и пользовался бы спросом за рубежом, но мизерные производственные мощности ЕрАЗа не позволяли рассматривать этот вопрос серьезно.
Кроме того, завод увяз в макроэкономических производственных связях внутри страны. Скажем, нельзя было прекращать производство кузовных панелей фургонов семейства «762», поскольку часть их отправлялась на РАФ (новая модель рижского микроавтобуса РАФ-2203 была освоена лишь в 1976 году). Если бы было возможно освободиться от ответственности за РАФ, у ЕрАЗ-3730 (хотя бы теоре тически) появлялся шанс, но у Госплан были свои виды на предприятие.
Вскоре после запуска на заводе главного подвесного сборочного конвейера (это произошло в 1976 году) было создано производственное объединение «ЕрАЗ», в состав которого вошли Ереванский автомобильный завод — как головное предприятие, Ереванский завод запчастей, Ереванский завод автопогрузчиков, Ереванский завод гидроаппаратуры и строящийся завод автопогрузчиков в городе Чаренцаване. Перед объединением поставили следующую задачу: наряду с выпуском автомобилей ЕрАЗ и автопогрузчиков «4022» освоить производство автопогрузчиков «4091», разработанных Львовским ГСКБ «Автопогрузчик».
Казалось, судьба в лице Госплана взымает с автозавода «кармический должок», возникший в тот момент, когда было принято решение строить предприятие именно на базе цехов завода автопогрузчиков. Если вспомнить о том, как осуществлялось финансирование, станет ясно, что о параллельном освоении погрузочной техники и нового фургона не могло быть и речи.
Дальнейшая судьба перспективного семейства полукалотников сходна с судьбой московских автобусов «Юность». Так же, как и «Юность», новые машины ЕрАЗ время от времени собирали штучными партиями — «на коленке». Они тоже экспонировались на всевозможных профильных выставках, их командировали на мероприятия общегосударственного масштаба. Так же, как и «Юность», они неизменно вызываливосхищение публики и одобрение специалистов. Но и результат был таким же: чиновники, от которых зависело финансирование проекта, не рассматривали его как приоритетный.
Подобно тому, как дети в ночь перед Рождеством ходят по домам в потешных на рядах, рассчитывая на угощение, руководство Ереванского автозавода «колядовало» с моделями нового семейства, наряженными в разные «костюмы». В 1974 году ЕрАЗ принял участие в обще отраслевой кампании по разработке электромобилей, и на свет появились электрические ЕрАЗ-3731 — удачные, насколько это было в принципе возможно в те годы, но, как и прочие аналоги, несовершенные и потому невостребованные.
Ереванский автозавод заявил о себеи на московской Олимпиаде-80. Специально для обслуживания этого мероприятия в столицу были откомандированы десять рефрижераторов ЕрАЗ-37302, созданных на базе нового фургона. Именно в 1980 году автомобили семейства «3730» начали выпускать мелкими сериями по обходным технологиям — преимущественно в представительских целях и для использования в пределах республики.
В 1985 году ЕрАЗ-3730 был удостоен бронзовой медали на выставке «Автопром-85», проходившей на ВДНХ. В 1986 году ереванский автозавод впервые представил свою продукцию за рубежом — изотермический автофургон ЕрАЗ-37301 экспонировался на международной выставке в польском городе Познань.
И все-таки новый фургон так и не добрался до конвейера. Завод продолжал расширяться и реконструироваться. К 1980 году ежегодный объем производства «старых добрых» ЕрАЗ-7б2В достиг 13 тысяч машин, к сентябрю 1987-го завод преодолел 16-тысячный рубеж. Строились новые цеха, осваивались современные технологии, но ЕрАЗ-3730 по-прежнему был чужим на этом празднике жизни. Периодически в СМИ появлялись короткие упоминания о «перспективной» разработке — дескать, «вот-вот», идет технологическая подготовка новой модели, уже монтируется оборудование. Более того, почти два десятилетия ереванские конструкторы продолжали сотрудничать с НАМИ, базовая платформа постоянно модернизировалась, строились и проходили испытания новые модификации. Но «втиснуть» автомобиль на главный конвейер так и не удалось.
В 1989 году СССР начало лихорадить, Армения оказалась в экономической блокаде, производство резко упало. Когда в первой половине 90-х годов кошмар, наконец, закончился, ЕрАЗ обнаружил себя экономическим субъектом независимого государства. Исчез Советский Союз, а вместе с ним и все связи со смежниками. Снова стало не до освоения новой модели. Точнее, новое руководство взяло курс именно на производство ЕрАЗ-3730, но для этого следовало сначала освоиться в новых экономических и политических условиях. В 1995 году предприятие было приватизировано и реорганизовано в открытое акционерное общество «ЕрАЗ». Председателем совета акционеров был избран предприниматель Овсеп Сеферян, а исполнительным директором — Гамлет Арутюнян. Удалось наладить зарубежные связи, и в том же 1995 году началось серийное производство автомобилей семейства «3730». Однако объемы производства машин нового семейства значительно уступали доперестроечным, поскольку рынок сбыта приходилось осваивать заново. В ноябре 2002 года по требованию кредиторов ОАО «ЕрАЗ» было объявлено банкротом.
Сегодня полукапотной компоновкой малотоннажных коммерческих фургонов никого не удивишь. Именно эта схема в последнее время получила широкое распространение: она позволяет достичь оптимального компромисса между стремлением рационально использовать общую длину шасси и необходимостью добиться равномерной нагрузки на передний и задний мосты. В начале 70-х годов такая конструкция считалась достаточно прогрессивной. Класс фургонов-«мультистопов» с подобной архитектурой становился все более популярным в США. Капиталисты всегда умели считать деньги, и если для внутригородских малотоннажных перевозок, предполагающих частые остановки для погрузки-разгрузки на ограниченном пространстве, американцы сочли оптимальной именно такую конструкцию, значит, она действительно была оптимальной. Основой конструкции ЕрАЗа-мультистопа служила лонжеронная рама. Она обеспечивала фургону достаточную жесткость и позволяла избавить кузов от громоздких силовых элементов. Цельнометаллический штампованный кузов (как на РАФе или ульяновской «буханке») помимо полукапотной компоновки имел еще одну оригинальную отличительную особенность — сдвижные боковые двери. Правда, вопреки логике, эти двери обеспечивали доступ не в грузовой отсек, а в двухместную кабину.
Осуществлять погрузку-разгрузку предполагалось через заднюю двустворчатую распашную дверь. В первоначальном варианте автомобиль должен был оснащаться двигателем ГАЗ-24Д. Впоследствии, по мере эволюции базовой конструкции, менялись и моторы. В 80-е годы опытные образцы оснащались силовыми агрегатами ЗМЗ-24-01 с пониженной степенью сжатия (это позволяло использовать «семьдесят шестой» бензин), а к середине 90-х годов — ЗМЗ-4021.10 (аналог 24-01, разработанный для семейства ГАЗ-24-10). Коробка передач в технической документации значилась «четырехступенчатая, типа УАЗ».
В середине 80-х годов проходили испытания опытные образцы с КПП ГАЗ-24, однако результаты были признаны неудовлетворительными. Главная передача и задний мост собирались из деталей УАЗа, но прямого аналога в ульяновском модельном ряду не имели. Передаточное число главной передачи у ереванского фургона было свое, да и собирался он из двух длинных чулков уазовского моста(соответственно колея у фургона ЕрАЗ была больше уазовской). Зависимая задняя подвеска на двух продольных полуэллиптических рессорах была максимально унифицирована с УАЗом, а передняя, хотя конструктивно и напоминала УАЗ-451, имела оригинальную конструкцию с более узкой, чем у ульяновских заднеприводных бескапотников, кованой балкой.
Тот факт, что автомобили семейства «3730» попали на конвейер уже в суверенной Армении, вынужденной самостоятельно искать рынки сбыта, сказался и на приоритетах «линейки». Так, возрождение проекта в 1993-1994 годах ЕрАЗ начал не с фургонов, в советские времена считавшихся основной модификацией, а с автомобилей-дач, способных произвести на потенциальных инвесторов и покупателей должное впечатление и — главное — заинтересовать частников. Впоследствии микроавтобусы, широко использовавшиеся в Армении в качестве маршрутных такси, и грузопассажирские машины, рассчитанные на шестерых пассажиров и перевозку 480 кг груза, востребованные частными предпринимателями и организациями, занимали в общем объеме выпускаемых автомобилей не меньшую долю, чем фургоны и рефрижераторы. В 1995 году базовый фургон стоил 5400 долларов, рефрижератор — 5800 долларов.
В конце 90-х годов предпринимались попытки оснастить автомобили семейства недорогими польскими дизелями Andoria, но к успеху они не привели.
Семейство ЕрАЗ-3730 серийно выпускалось на Ереванском автозаводе с 1995 года и вплоть до банкротства предприятия в 2002 году.
Модельный ряд ЕрАЗ-3730 к середине 90-х годов выглядел так:
• 37301 – изотермический фургон
• 3702 – рефрижиратор
• 37303 – скорая помощь
• 37304 – мебельгый фургон
• 37305 – промтоварный фургон
• 37307 – автомобиль-дача
• 37308 – грузопассажирский автомобиль
• 3731 – электромобиль
• 3218 – микроавтобус
• 3945 – передвижной пункт технического контроля ГАИ.
Освоение некоторых модификаций, например скорой, стало невозможным из-за утраты экономических связей с партнёрами после распада СССР, а электромобиль оказался преждевременной затеей…